|
|
Россия, 1998/99, 16 mm, 6 мин. |
|
| |
актер - Евгений Сухоненков
--------------------------------------------------------------------------------------
Уход- концептуальный фильм, смыслом которого является долгий скорбный, переполненный любовью и жалостью, взгляд с экрана в глаза зрителю.
Актер слившись с образом Создателя пронзает нас своей энергией. И в момент его разворота хочется крикнуть:
"Господи ! Помилуй грешных нас ! Не уходи !"(Rotterdam Film Festival 1999).
Премьера фильма состоялась в декабре 1998 года в Центре Жоржа Помпиду в Париже
Окраина большого города, снежная пустыня,
беспредельная скорбь в глазах Человека. Разве может
случиться, что Христос уйдет из этого мира, если любой
протестант знает, что Богочеловек так возлюбил нас,
что принял казнь на кресте ради нашего спасения? Так
что, ребята, прежде, чем самовыражаться на пленке,
почитайте-ка Писание, да повнимательнее. А то ваши
интеллигентски куцые идейки противоречат всем
христианским доктринам, вместе взятым. Христос - с
нами, никуда Он не ушел, и не уйдет, жизнь прекрасна,
а вы - дураки по умолчанию. Потому что снимаете
неправильное кино, вместо того, чтобы лить с экрана
потоки счастливых соплей. Ишь, до чего додумались, Бог
от нас уходит! Никогда! Уж нам-то с Боженькой это
доподлинно известно!
Слава Богу, что Христос действительно никогда не
покинет нас. Если сами не выгоним. А ведь выгоняем! Он-
то - с нами, а вот мы - где? С Ним? Но почему тогда с
каждым днем в мире все больше насилия, одиночества,
равнодушия, слез? Почему нам все тяжелее жить? Уж не
от переизбытка ли Благодати творятся все новые
злодеяния? Может быть, стоит, наконец, остановиться,
и, вместо пространных рассуждений о греховности любого
светского искусства, внимательно посмотреть на себя,
любимых! Слащаво закатывать глазки и громить
идеологическую незрелость мы все великие мастера еще
со школьной скамьи, об которую пришлось протирать
штаны в стране, которой больше нет. Мы - поколение
эмигрантов, воспитанное устаревшими методами. И не
странно ли считать, что, приходя к Богу, мы
автоматически перестраиваемся? Нет, то, что
формировалось несколько десятилетий невозможно
переделать за две минуты. Сколько же в нас ханжества,
если мы смеем утверждать, что мы - с Христом! А рядом
копошатся ближние. Мешают! То им денег надо, причем
побольше, чем десять рублей, за которые нищий на
паперти тебе руки целовать будет. То вообще просят по
хозяйству помочь, отвлекая от благочестивых
размышлений. А некоторые из них, ближних, то есть,
нас вообще не желают ни слушать, ни знать, ни уважать.
Мы-то, конечно, народ грамотный, знаем, что врагов
надо любить. Только почему-то на деле ничего не
выходит. И так - на каждом шагу. Мешает нам ближний
наш. Если б не он, скотина, давно бы святыми
сделались. А ведь каждый человек создан по образу и
подобию Бога. То есть в каждом встречном изобразился
Христос. А мы этих встречных-поперечных знать не
желаем, обижаем, осуждаем, не приемлем. Сказал
Христос, что стучится в двери к каждому, да что-то
мало кто Его к себе пускает. Вот и стоит Он на окраине
огромного города, в котором Ему места не нашлось,
смотрит на нас, и скорбит. Потому что в судный день
городу этому будет хуже, чем Содому и Гоморре, и Он
ничего не может изменить, пока жители этого города
сами не позовут Его. Дана человеку свобода воли, как
особый дар. А уж как он этим даром распорядится,
каждый решает сам. А насильно Христос никого не
спасает. Да, Он никогда нас не покинет, но Он и не
вломится в наши сердца, орудуя набором отмычек.
Пришел, долго стучался во все двери, никто не открыл.
И Он удалился в снежную пустыню, на городскую свалку,
туда, откуда не выгонят. Его гнали две тысячи лет
назад, гонят и сейчас. И ведь может в любой день
случиться так, что Ему придется уходить от нас не в
экспериментальном фильме, а на самом деле, потому что
в мире не останется настоящих христиан. И тогда
наступит конец света, которого мы все боимся. Так не
лучше ли перестать вынюхивать ересь, и постараться
самим стать хоть чуть-чуть добрее, милосерднее,
терпимее и внимательнее друг к другу, даже к еретикам
и иноверцам, даже к атеистам. Богословские споры на
уровне "дурак - сам дурак" до добра-то не доводят.
Потому что ведут их невежественные в богословии люди,
способные скорее скомпрометировать Православие в
глазах оппонента, нежели доходчиво объяснить ему, что
к чему. Так что предлагаю считать фильм "Уход"
допустимой метафорой, и всеми силами мешать ее
буквализации.
Н. Легкова.
Об одном из кинематографических чудес.
Постарайтесь припомнить, как вы рассказываете кому-нибудь о только что просмотренной кинокартине. Как правило, Вы пересказываете содержание наиболее понравившихся эпизодов, обсуждаете игру актёров, восхищаетесь спецэффектами и т.п. Но остаётся и кое-что ещё, чему Вы не сразу сможете подобрать определение; нечто невыразимое обычными словами, если только Вы не поэт или не магистр богословия. Какое-то странное ощущение рождается в вас, исходит из недр души и, в конечном счёте, определяет Ваше отношение к просмотренному фильму. Многие назовут всё это мистическим бредом или словесной игрой, но ведь многие животные, - имеющие относительно небольшой мозг и служащие поэтому испытательным полигоном для человеческих комплексов, - далеко не безразлично относятся к кинематографу, хотя вряд ли способны оценить все тонкости режиссуры и в должной степени насладиться актёрской игрой и спецэффектами. Значит, кино даёт нам не только это, но и что-то ещё. Я называю это «что-то» экранной эманацией (Э.Э.).
Э.Э. не есть плод моего истерзанного воображения, но- реальный факт. И доказать это можно очень легко. Во-первых, Э.Э. как процесс может быть измерена тем же древним способом, каким лозоходцы добывали воду (тоже, в общем-то, эманировавшую из-под земли). Конечно, и в том, и в другом случае на это способны лишь люди, несущие в себе достаточный энергетический заряд. Я, к сожалению, подобной энергии начисто лишён, однако и мне однажды довелось попасть в сказку, благодаря случайному знакомству с современным лозоходцем. Это действительно казалось волшебством, ибо наука пока не может дать всему внятного объяснения: две обычные вязальные спицы жили своей непостижимой жизнью в руках этого колдуна, сжимаясь в испуге во время демонстрации по телевизору криминальной хроники и распускаясь подобно цветку при появлении на экране доброго крокодила под руку со своим лопоухим другом… Во-вторых, рассуждая уже строго аналитически, трудно объяснить, почему безупречный с технической точки зрения, грамотно отрежиссированный и отлично сыгранный фильм порой «уступает лыжню» чему-то совершенно ни на что не похожему, созданному спонтанно на грошовые деньги не без помощи родственников и знакомых. Почему так? Почему после просмотра такого пюре мы радостно булькаем и глупо улыбаемся, выходя из зрительного зала, чувствуя необыкновенную лёгкость во всём теле и настоятельную потребность любить всех и вся? Почему после таких фильмов нам-таки хочется жить? Почему, наконец, ими лечат сумасшедших и утешают беременных? Объясните-ка это, обходя стороной теорию Э.Э.!..
Зачем я всё это написал? Не знаю… Но как-то же надо было объяснить, - хотя бы себе самому, - то, что случилось со мной после просмотра фильма Дмитрия Фролова…
Апарт Мастби
|
|
