Homo soveticus «Какая пошлятина!» - говорит нам Homo soveticus , процесс выведения которого длится вот уже более восьмидесяти лет. «Нечего на фильм пенять, ежели рожа крива!» - соглашается автор. И он совершенно прав. «Не бывает плохих фильмов, - бывает мало пива!» - не унимается Homo soveticus. Автор согласен и с этим. Автор вообще не хочет ни с кем спорить, он просто показывает. «Что делать?» и «Кто виноват?» - вот два извечных русских вопроса, на которые фильм-трилогия «Ночи полнолуния» прямых ответов отнюдь не даёт, хотя и напичкан под завязку косвенными догадками. Так микроскоп показывает нам всю жизнь микроорганизма, не давая от себя никаких комментариев: думайте, мол, что хотите и выдвигайте какие угодно теории… Почему финал последней русской реэволюции оказался столь непохожим на тот, что описан в классическом романе Николая Гавриловича Чернышевского, имеющем всё то же извечное название? Об этом много писали, много снимали: зло и остервенело, сопливо и по-доброму, вспоминая княгиню Ольгу и Петра I, Ивана Грозного и Сталина, Брежнева и Насера, да и вообще связывая в тугой узел всё, что ни попадётся под руку, выдавливая нужное решение всё тех же извечных проблем, сообразуясь, естественно, с человеческой логикой. Дмитрий Фролов делает не так. Причём, некоторым кажется, что он и вовсе не так всё делает. И это правда. Но Фролов снимает кино вовсе не потому, что ему этого хочется, а потому, что не может иначе. Фролов не желает, не может признать себя человеком. Он считает себя богом. И фильмы у него – под стать самосознанию и сродни пению дельфина. Русский человек всегда стремился отринуть своё человеческое естество, хотел сбросить эту тесную, сковывающую порывы, оболочку, чтобы безудержно устремиться к неведомому, которое само по себе его никогда не страшило. Но человеческая логика и основанные на ней учения всегда удерживали его на земле. Кстати, именно в этом следует искать подсознательные истоки русского антисемитизма. Ведь, если отбросить предрассудки и честно посмотреть правде в глаза, все христианские конфессии являются по сути лишь иудаисткими сектами: дело не в догматике и обрядах, а в понимании своей миссии на Земле, глубочайшей, как это ни парадоксально, приземлённости стремлений. Что такое «государственная религия»? Это абсурд. У религии и государства вообще не может быть ничего общего. «Царство моё не от мира сего», если помните. А утверждение, что убийство на войне не является грехом? Это уже неприкрытый иудаизм. Ведь, «классические» иудейские заповеди, среди которых и «не убий», всегда относились только к «своим», а на врагов-иноплеменников отнюдь не распространялись. Миссия Иисуса (Иешуа) в том и заключалась, чтобы сделать эти заповеди всеобщими, чтобы никто и никого не убивал. А тут… Почему тогда у ветеранов войн, мягко говоря, не спокойно на душе, если, убивая, они совершали благое и богоугодное дело? Сражаясь и убивая, человек должен понимать, что совершает великий грех. Иногда он идёт на это для того, чтобы не дать свершиться ещё большему, по его мнению, греху: например, защищая свою землю и своих родных от вражеских орд. При этом, надо заметить, он не вспоминает о подставлении левой щеки, если ударили по правой. И с точки зрения обычной светской морали его никак нельзя за это осуждать. С этой точки зрения, он поступает совершенно разумно и правильно. Кто решится осудить тех, кто погиб на Великой Отечественной войне? Но у церкви должна быть иная мораль, как это ни тяжело порою признать. И ни одна церковь никогда не признает этого, ибо много там человеческого, но мало божественного… Так что, христианские ценности люди никак признавать не хотят, ненавидя евреев за то, что они их выдумали и распространили по миру. Как были мы все язычниками, так и остаёмся. Впрочем, язычество не обязательно может быть первобытно диким и непривлекательным. Здесь нельзя не обратиться к древней мудрости народов Дальнего Востока, ибо они посвятили довольно много времени изучению того, как достичь гармонии языческим путём. По их представлениям, все сущее - взаимосвязанное единство светлого начала янь и темного начала инь. Здесь нельзя сказать, что, допустим, янь - это хорошо, и это должно быть, а инь - это плохо, и его быть не должно. Такой подход характерен, скорее, для человека с европейским складом мышления, воспитанного на противопоставлении добра и зла. Для китайца или японца, например, вовсе не существует подобного конфликта, но есть принятие мира в целом со всеми его кажущимися противоречиями. Действительно, кто может уверенно сказать, что лучше или хуже: тепло или холод, день или ночь, лето или зима, мужчина или женщина? Все это неделимые и взаимосвязанные составляющие нашего мира, образующие в совокупности мировой порядок - дао. Главной же целью человека должно быть познание дао и подчинение своей жизни естественности мира в целях достижения гармонии. Для этого требуется приложить немало усилий, выдавливая из себя, по рекомендации Антона Павловича Чехова, на протяжении всего жизненного пути всякую мерзость… Зачем я всё это рассказываю? Да просто так, чтобы вы получили хоть какое-то представление о фильме Дмитрия Фролова «Ночи полнолуния». Когда смотришь фильм, тоже порою кажется, что всё в нём «просто так», хотя само название пробуждает в нашей генетической памяти явно языческие ассоциации. И это всё отнюдь не случайно, так как, не знающий во что и как верить, не умеющий попросту это делать, человек, автоматически скатывается к язычеству, где и остаётся. Фильм, являясь довольно простым с технической точки зрения, вовсе таким не является с точки зрения философской, давая очень точное ощущение (именно – ощущение, а не представление) того, что произошло с русскими людьми за последние восемьдесят пять лет их истории. Дмитрий Фролов, как было уже сказано, ощущает (именно – не считает, но ощущает) себя богом – маленьким языческим богом кино, но на самом деле им пока не является. В нём, как и во многих других творцах, пока борются инь и янь человеческого и божественного. Поэтому, он, как бог, сотворил нечто такое, что «берёт за душу и не отпускает», но его можно покритиковать как человека… Как человек, Фролов объявляет себя православным, а потому, естественно, ограничил себя временными рамками, считая, что зло в России появилось только после 1917 года. Если бы он был сухим и злым хроникёром, всё бы ограничилось «правильным» фильмом на тему «Россия, которую мы заслужили». Но божественная сущность пополам с атавистическим синкретизмом homo soveticus’ а шутит шутки и не даёт солгать. Следствием «единства и борьбы противоположностей» явился сюжет, сложившийся по принципу «рак лезет в облака, да щука тянет в воду». Видно, что автор фильма, как бабочка из куколки, стремиться на всём протяжении фильма вылупиться, да хобот не пускает. Наверно, происходит это потому, что Дмитрий Фролов слишком уж воспарил божественным духом своим и забыл, где кончается он сам и начинается Россия. Так что фильм действительно похож на упоминавшееся выше пение дельфина: то человеческому уху всё слышно, то начинается ультразвук и – ничего не понятно, не слышно, только чувствуешь невнятное беспокойство откуда-то одновременно извне и изнутри. Фролов пока не может точно определить, кто же он: человек, бог или фавн. Он разбавляет на экране человечески воспринимаемый сюжет божественными эманациями и опытом жизни лесных языческих духов, что побуждает иногда ставить рядом с собой во время просмотра батарею бутылок пива – классический русский способ прикоснуться к инфернальному. Но, – удивительное дело, - тут-то ты вдруг понимаешь, что тебе пытаются показать. Ты с размаху влетаешь в действие фильма и становишься его персонажем. Ты понимаешь, откуда пошлятина, откуда запутанность мыслей, сюжета, «не убий», «не пожри ближнего своего», откуда божественное с человеческим напополам, или, вернее, «налопопам». Это от тебя, родимого, от тебя; это всё твоё и это никак из себя не выблевать… Как только перестаёшь воспринимать всё сотворённое Фроловым как деяние рук человеческих, когда услышишь с экрана хохот сатира и увидишь улыбку лешего, вот тогда и поймёшь, кто ты, что ты и где ты… Длится этот полтергейст всего полтора часа, но и того довольно. «Что делать, что делать, Господи?! – мучаешься ты, - Кто, кто виноват?!» А нет ответа… Да и Кому молиться, к кому взывать уже не знаешь… «Нечего на зеркало пенять, коли рожа крива!» - говорят. Русский человек никогда не любил зеркал – рушниками занавешивал… Игнац Бобчук

Для мыслей:

Форум: